Книга Эсфирь. Феликс Бух

Точка отсчёта Выставка вторая: «Книга Эсфирь» и Феликс Бух

Работа над проектом — процесс живой, условия не заданы, а открываются по ходу дела. Творческая группа, прежде всего кураторы Вадим Гинзбург и Вера Калмыкова и дизайнер Александр Кулиев неожиданно для себя столкнулись с проблемой определения жанра: что же мы делаем? Книгу художника? Нет, поскольку не сам художник, создатель визуального ряда к тому или иному тексту Танаха, составляющего иудаистскую основу Ветхого Завета, выполняет «конечный продукт», т.е. само издание. Рукотворную книгу? Тоже нет, поскольку в процессе изготовления этого самого «конечного продукта» отчасти задействуется технологические процессы. Остановившись на определении «авторская малотиражная книга», мы, кажется, нашли оптимальный баланс между различными составляющими: ручным трудом и технологиями, компьютерной вёрсткой и созданными художником иллюстрациями. В случае «Книги Эсфирь» Феликса Буха ситуация осложнилась ещё и тем, что помимо рисунков, художник создал ещё и целый ряд листов печатной графики, причём опять-таки по собственной, уникальной технологии. Разноформатные изображения поставили следующую задачу — соединить их все в книжном пространстве, поскольку стоит задача создания именно книги, а не вольно трактованного арт-объекта. Каждый из трёх экземпляров уникален, поскольку повторяются лишь сюжеты из «Книги Эсфирь», а не изображения. Нужно учитывать также — и это едва ли не самое важное — и временнýю составляющую. Где мы находимся, понятно: и пространство жизни, и пространство текста за последние тысячелетия не изменились. А вот когда — с этим вопрос открыт. Время событий при царице Эсфирь давно миновало, но при чтении текста оно воспроизводится каждый раз. Феликс Бух настаивал на создании визуальных образов максимально близко к архаичной эстетике, так, как гипотетически могли бы создать их современники Эсфири. Но ведь воспринимать всё это станет современный человек. Александр Кулиев использовал при создании макета опыт конструирования древних рукописных книг. Формальное решение построено на опыте средневековых переписчиков: они активно применяли приёмы взаимодействия текстовых фрагментов разной иерархической соотнесённости, благодаря чему комментарии словно «вгрызались» в текст. Этот приём пригодился дизайнеру при внедрении текстов на трёх языках — русском, английском и иврите, — причём чтение на каждом языке оказывается отдельным «путешествием» при различном взаимодействии текста и работы. Попытка снять все эти конфликты — применение различных шрифтов и кеглей. Насколько она удачна, решит, конечно, зритель…

Вера Калмыкова