Три жизни в зеркальном измерении. Дмитрий Лион (1925—1994)
В метафорически-точном названии выставки произведений Дмитрия Лиона, предложенном Екатериной Коронцевич, скрыт парадокс, который придётся преодолеть. Измерить жизнь невозможно, особенно если мерило — чистый и пустой лист бумаги, плоскость и пространство одновременно, странная рукотворная субстанция, противостоящая хаосу. Именно так: бумага — единственное изобретение цивилизации, которое способно одолеть хаос. Изображение, возникающее в тот или иной отрезок времени, спонтанно или продуманно, всегда вписано в формат, определяющий композицию и вместе с тем дающий ей полную свободу.
Однако жизнь можно отгадать.
Быть, как Дмитрий Лион, художником-философом, значит — понимать бумагу. Это возможно, если физически ощущаешь ритм вселенского пространства, внутренне пребывая в согласии с тем, как разворачивает и осуществляет себя мировая гармония. Чтобы помещать на каждый лист весь объём вселенной, всю историю человечества — недаром о Лионе говорят, что он всю жизнь создавал один и тот же рисунок во множестве разных вариаций, — нужно в границах листа отменить все прочие пространственные и временные границы.
Лион говорил, что рисует не столько чёрным, сколько белым, помогая бумаге проявить себя, действуя штрихами примерно так же, как скульптор — резцом, но с противоположной задачей: не «убрать лишнее», а выявить невидимое. Чёрные штрихи Лиона — такая странная, многозначная субстанция. Это и вызов времени, и отмена его, и подтверждение. Чéрты и рéзы, каллиграфия, курсив, иероглиф, клинопись, словом, письмена любой эпохи превращаются у него в рисунок, а он, в свою очередь, передаёт изобразительность нечитаемому слову, составленному из несуществующих букв. Ренессансная традиция «трёх возрастов» и рембрандтовская эстетика офорта работает на ту же идею метаформозы. Происходит отмена отдельно-изобразительного и отдельно-языкового, рисунок становится ассоциацией со всей человеческой культурой, представленной как целое, отражённое на каждом отдельном листе.
В основе выставки — идея обратимости рисованных и гравированных изображений. Неизбежная зеркальность офорта по отношению к перовому рисунку для Лиона становилась способом ещё раз продемонстрировать совершенство композиции, построенной и ритмически организованной настолько чётко, что в зеркале другой изобразительной техники она не разрушается.
Моделирование мироздания, при котором мистическое и пластическое начала передают друг другу мировоззренческую и визуальную форму, осуществляется в символическом пространстве.
На белом листе.
Вера Калмыкова
Подробности
- Открытие: 27 апреля 2017 г. в 16:00
- Дни работы: 28 апреля — 9 мая 2017 г.
- Выходной: Cреда