Между вечностью и бытом. Елена Галеркина
Акведук и купола сложены из кусочков бумаги, размытое пастельное закулисье, вокруг бронзовой скульптуры вьётся бумажный рой снега, на носу корабля играют бумажные блики от Невы. Разорвать материал, чтобы сложить из него художественный образ, конструировать из разрозненных деталей органичное целое – главные законы мира картин художника Елены Галеркиной. Аппликация, коллаж, пастель, литография, линогравюра – главные методы и приёмы станковой графики, к которой прибегает выпускница Института живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е. Репина. Из чего сложены новые картины художницы, покажет выставка «Между вечностью и бытом» в [Открытом Клубе].
_____________________________________________________________
«Между вечностью и бытом»
Заинтересованным зрителям представлена очередная выставка произведений художника из Санкт-Петербурга Елены Александровны Галеркиной.
Елена Галеркина работает в технике коллажа (от французского – «приклеивание»), используя бумагу, картон, ткань и другие материалы для создания картин, ибо то, что получается, является картинами и подлинном значении слова.
Бумага — материал фантастический. Её возможности безграничны. Она может быть плотной или прозрачной, гладкой или рифлёной, блестящей или матовой. Если скрутить, скомкать, а потом расправить, она будет меняться, всякий раз сохраняя следы твоих рук. Вот только из обрывков бумаги, как из осколков, нельзя сложить слово «вечность». Вечно нечто незыблемое, устойчивое, прочное. Бумага призрачна. Работа может выглядеть незавершённой. Но именно этот зыбкий и чистый образ трогает душу.
Таковы произведения Елены Галеркиной, набранные из цветной бумажной мозаики, овеянные лёгкими бумажными ветрами. В мастерской художника создаётся уникальный образ Петербурга. Красный отблеск зимнего солнца на стенах дома с полукругом ротонды, небо и снег цвета охры, чёрные, розоватые и серебристые деревья, почти прозрачная колокольня Никольского собора – пейзаж, несущий покой и радость бытия («Розовый вечер», б., коллаж, 2007). Природа изменчивая и разная, но прекрасная и вечная даже в своих будничных проявлениях.
Яркая и холодная петербургская весна. Стены домов, крыши и окна запутанных двориков – всё отражает и преломляет свет. В центре странное дерево «до самого неба», похожее на пальму, которое зрительно делит картину по вертикали: слева – солнце, справа – тень. И по диагонали: слева внизу – человек и собаки, справа вверху – кот на красной крыше. Работа мастерски скомпонована и гармонична по колориту. В ней есть и задор, и мягкий юмор («Снова апрель», б., коллаж, 2002). И будто об этом стихи Б.Чичибабина:
Что любимо – то вечно и светом стучится в окно,
Счастье щурится с неба – вот только никак не изловим.
И смеётся душа не тому, что мир тёмен и злобен,
А тому, что апрель и любимое с вечным одно.
Тот же композиционный приём художник использует, создавая образ любимой Риги («Ночная Рига», б., коллаж,2010). Характерные силуэты средневекового города: прорезные башенки, шар с флюгером – петухом, скульптура и античный маскарон, а рядом – то ли грифоны, то ли химеры. Возникает ощущение декорации к спектаклю под названием «жизнь».
А в этой жизни «есть город золотой с прозрачными воротами и яркою звездой» (как у Бориса Гребенщикова). Небесно-голубая звезда на фоне космической темноты. Лев, вол, орёл и ангел будто открыли «прозрачные ворота», за которыми предстал сияющий город, где чудесным образом слились здания с античными колоннами, минаретами, куполами и маковками церквей. Здесь и птица–павлин, собравшая хвостом звёздную россыпь. Однако внизу плывёт рыба–кит, разбрасывая фонтаны брызг, а лев резвится среди высоких трав. И это уже не рай, воспетый поэтами, а утренний сон, лёгкий и светлый, как в детстве («Город золотой», б., коллаж, 2011).
Путешествие, странствие, реальное и воображаемое, всегда влечёт художника. Европа старая и новая: Испания, Италия, Германия, Скандинавские страны. И всегда впечатления остаются на бумаге. «Рождественская метель» (б., коллаж, 2011) — воспоминание о Финляндии. Сияющие звёздные лучи делят пространство на восемь секторов. Сверху — здания, шпили башен, деревья. Внизу – поющие волхвы с тимпанами и дарами и современный юноша с гитарой в руках. И музыка, образующая звёзды, блёстки, спирали, уходящие в небеса. И не кажутся странными лукошки, лейки, сосуды в правом углу — предметы быта, элементы бытия, где образы леса, поля и неба, где парят в облаках образы музыки. Центр композиции — звезда — смещён вправо и вверх. Если нет симметрии — нет покоя и устойчивости. Секторы разного размера будто вращаются, ибо движение есть жизнь, способ существования реального и ирреального миров.
Символический круг, вращение пространства присутствуют во многих работах художника: «Европа новая» (б., коллаж, 2006), «Синий троллейбус», «Сон старой мельницы», (б., коллаж, 2010), «Рождественская метель», «Зимний сон» (б., коллаж, 2011).
«Зимний сон» — одна из самых новых. Это впечатление о бардовской песне Евгения Бачурина.
Я живу в пустом стеклянном доме
И сквозь стены вижу зимний сон.
Замерли деревья на пороге,
И судьба заснула с колесом.
Колесо похоже на корабельный штурвал. Вращаются, развиваясь и раскачиваясь, предметы быта: одежда, гитара, мольберт. Летят занавески, как малые паруса. На поверхности – следы снежного человека. А рядом — «человеко-кот», «женщина-енот», «рыба-пароход». И лёгкое касание двух рук.
Только искусству дозволено существовать в разных измерениях от мира и не от мира сего.
Вечность и быт, сказка и быль. Чего больше в жизни человека?
Перед зрителем будто открыты стеклянные дверцы шкафа, где хранятся рождественские подарки. Часы уже пробили полночь, и огромные серые подданные королевы Мышильды пробираются, чтобы разорить кукольный дом. Но готов к сражению Щелкунчик, преображённый в прекрасного принца. Башенки и шпили старинного немецкого города отражаются в стеклянной дверце. Трубочист загляделся на танцовщицу в окошке, кипит кофейник, курится дымок трубки. Узнаваемые персонажи. Колорит, построенный на сочетании чёрного, серого с оттенками охры. Это рождественская сказка, подаренная художником и волшебниками Гофманом и Андерсеном. Здесь время едино, а прошлое и будущее реально существуют, образуя настоящее.
Работы Елены Галеркиной год от года становятся более изящными и совершенными и по композиции, и по колориту. Примерами тому могут служить «Петербургский модерн» (б., коллаж, 2011) и «Сентиментальное свидание» (б., коллаж, 2011). Картины уводят зрителя в иные времена, в эпоху «серебряного века».
«Петербургский модерн» почти монохромный по колориту. Ровный синий цвет северных небес, синяя гладь воды. Всего два — три оттенка. В центре причудливая ваза с букетом из сказочных цветов. Вьющиеся стебли переплетаются, образуя сложный узор, стилистически близкий к орнаментам эпохи модерн. И тут же сфинкс в золотом уборе. Вдали классические постройки прошлых веков и современный катер. Перетекающее пространство, тончайшие оттенки и сочетания серого и розового цветов характерны для стиля модерн. Стилизация — путь из настоящего в прошлое, единение разных эпох.
«Сентиментальное свидание» (б., коллаж, 2011) словно подсмотренная сцена. Тяжёлый театральный занавес, лужайка перед загородным дворцом. На переднем плане стол, накрытый для завтрака. Зритель становится как бы участником происходящего. На лёгких стульях с витыми спинками шарф и шляпка с перчатками. Исчезли собеседники. Он и она. Кто они? Молоды, влюблены? Или не виделись много лет? Картина несёт в себе предвкушение радости, предчувствие значительного события. И неважно, когда оно происходит: сегодня или сто лет назад.
Произведения, созданные Еленой Галеркиной в последние годы, гармоничны, будто согреты внутренним теплом. И сами словно излучают свет. На них – окружающий мир, отражённый в небе, в воде, в зеркальных стёклах. Это быт, преображённый в бытие. «С домашней заботой мешаю небесную высь» (Б.Чичибабин).
В мире только искусство вечно. Художник может определить собственное предназначение словами поэта Б.Чичибабина:
Между вечностью и бытом
Смотрит в небо мой приют.
Нелли Шкеле, искусствовед
2011 г.
_______________________________________________________________
Что можно сделать из куска бумаги?
Оказывается, всё, что хочешь! Стоит только захотеть.
Если сложить ее в несколько слоев, придав форму самолетика или птички, то такая техника будет называться «оригами». Можно вырезать на бумаге узоры. Можно ее смять, а потом расправить. Можно заложить на ней ровные складки наподобие «плиссированной юбочки», гофрировать, потом наклеить один кусок на другой, а затем изрисовать его, исписать, изрезать, исчеркать, порвать, выкинуть и…тут же пожалеть об этом.
А еще бумага бывает тонкая и толстая, глянцевая и матовая, цветная, белая, пергаментная, прозрачная, как пленка, и блестящая, как фольга. Писатель видит перед собой чистый лист бумаги и выводит на нем слова. Художник берет чистый лист, хищно всматривается в него, как зодчий – в кусок мрамора, и… «отсекает все ненужное», после чего склеивает и компонует, придавая бумажной фактуре цвет, композицию, глубину и трехмерность. Казалось бы, как легко – ведь даже детишек в детском саду учат основам аппликации!
Но профессиональное волшебство, творимое художником с бумагой, называется «коллажем». Разорвать на куски, чтобы затем из обрывков сложить целое.
Художница из Петербурга Елена Галеркина творит с «простой» бумагой настоящие чудеса, и послушный материал тонко шуршит в руках мастера, проходя целую череду невероятных превращений и почти алхимических трансформаций. Подумать только: ведь это же «просто» обрывки, в котором обычный человек со средней фантазией ни-че-гошеньки не увидит!
Аппликация, коллаж, пастель, литография, линогравюра – главные методы и приёмы станковой графики, в которой работает Галеркина.
Французы со знанием дела утверждают, что только женщина способна «из ничего» создать как минимум три вещи: шляпку, салатик и скандал. Это уже похоже на своеобразный коллаж. Но только талантливый и очень неординарный ум способен разглядеть в разрозненных обрывках бумажного хлама частички будущей композиции. Бумага капризна и непостоянна, как женщина, и это - чисто женский материал: то она разлетается во все стороны от одного дуновения ветра, то вдруг ее кусочки «внезапно» отклеиваются, теряются и потом «как бы» случайно оказываются в самых неподходящих местах… Но у Елены Александровны не забалуешь: «из темноты, из ничего, из сумасбродства» у нее складываются поразительно подогнанные друг к другу кусочки паззла, видимого изначально только ей одной.
Разлететься от ветра она им не даст!
В коллаже много элементов увлекательнейшей игры «в кирпичики с мирозданием». Художник – это очень часто homo ludens, «Человек Играющий». Выбирая элементы Игры и их возможные сочетания, он вступает в свой личный диалог с культурной традицией. Начиная Игру, художник ощущает себя творцом собственной вселенной, которую создает из готовых «знаков» или «символов». Точно так же как писатель из множества привычных слов создает свой особый художественный стиль, Елена Галеркина «играючи» выбирает элементы из порой несопоставимых контекстов бытия и составляет новое целостное послание, весело шурша обрезками бумажки, как ребенок – конфетными фантиками!
Любая сознательная «состыковка» символов в пространстве тут же включает собственные «проекции» художника, и вот уже из сочетаний бумажных фигурок, силуэтов, узоров, фактуры и фона создается произведение, в котором зашифрована личность самого Мастера.
Вот, например, моя любимая «Немецкая сказка»: все фигурки кукольного дома искусно вырезаны из цветной бумаги и выдержаны в коричневых, серых и охристых тонах. Каждый элемент этой сказочной феерии хочется разглядывать до бесконечности, словно возвращаясь вновь и вновь к любимым отрывкам из «Щелкунчика»: вот готические башенки и шпили Марципанового замка, вот Фриц и Мари, а вот и Мышиный король, уже поверженный и оттого грустный. Королева Мышильда пристально наблюдает сверху за танцующими фигурками, а в центре – уже переставший быть Щелкунчиком Принц.
А круглые очки, кофейник на столе, трубка и ключик на веревочке –кому они принадлежали, интересно: Гофману, Андерсену или кому-то из братьев Гримм?
Я развлечь вас постараюсь
Старомодной пасторалью.
От немецкой сказки в детской
Веет пылью и теплом.
Кто-то их опять читает
И страницы не считает,
И незримы братья Гриммы
Проплывают за стеклом…
(В. Долина)
«Петербургский модерн» в коллаже Галеркиной как будто выстроен по классическому канону из бумажных кирпичиков: вот розовый и серый дом с колоннами тесно вклеились в лазурную синеву белой ночи; вот серо-коричневый кусочек набережной весело обегает строгую гранитную Неву, а в вазочке рядом с притихшим Сфинксом распускается причудливый лиловый букет. Узорчатые переплетения стеблей и листьев закрывают полнеба, и кажется, что это перья жар-птицы, которая снится во сне разомлевшему от летнего тепла золотогривому каменному красавцу…
Петербург – родной город Елены, и он сразу узнаваем на многих ее картинах.
Иногда сюжетом для коллажа становятся совсем обыденные и простые, на первый взгляд, вещи, как в картине «Дуэт». Но не все так просто… Картина поделена на две симметричные части, и на ней два старых деревянных стула, как два старинных друга, много повидавших на своем веку, ведут друг с другом неспешную беседу. А может, и вечный спор…
«Город золотой» - это лазурная звезда, качающая сказку-колыбель на фоне ночных небес. Внутри звезды можно разглядеть и прозрачные ворота, и совсем не свирепого «огнегривого Льва», резвящегося на сухой траве. «Вол, исполненный очей», заворожено глядит на Большую Медведицу, и уплывает в Вечность призрачный Золотой город с куполами, башенками, колоннами и колокольнями…
Елена Галеркина много путешествует по свету, привозя из каждого путешествия новый кусочек бумажного «паззла». Так родились «Витражи Испании», словно списанные с разноцветных круглых окон Саграда Фамилиа» : тут и горящие галеоны, и король с королевой (наверное, Фердинанд и Изабелла…), и коленопреклоненный монах, и череп, и распятие…
А вот и китайский «Дракон», пятнистый змей на ярко-алом фоне, оттененный с одной стороны светлой весенней россыпью цветов, а с другой – сияющим следом от драконьего хвоста, зеленоватым росчерком на черном фоне неба. Симметрия очень важна в любом коллаже, и разделение любого кусочка «паззла» на условное «пространство» у Галеркиной неизменно уравновешивается цветовой гармонией: свет диагонально перечеркивает тень, инь не противоречит ян, прошлое перетекает в будущее, а бумажные стрелки на часах делают всю композицию удивительно «настоящей». Иногда ее коллажи похожи на обрывки сна, иногда – на яркие мгновения памяти, но ведь так и строится любое интересное повествование. Валентин Катаев однажды назвал подобное построение сюжета «улиткой пространства», когда можно начать с конца и двигаться к началу, посередине делая непредсказуемый виток. Никакой линейности - только фрагменты бытия, обрывки, произвольно (но очень умело) скомпонованные в единое целое. Это могут быть и совсем крошечные, едва заметные сюжетные линии (и, соответственно, куски бумажки), и крупные, масштабные формы, образующие логический центр композиции.
Вообще «коллажное мышление» - это явление уникальное. Искусство коллажа делает жизнь заметней, потому что в ней тоже, представьте, не бывает случайных кусков, но сочетания их могут быть абсолютно непредсказуемыми, как цветные пятна - в плетеных ковриках patchwork. Любая часть жизни, даже «унесенная ветром», - важна и самоценна. Другое дело, что всего не упомнишь и на лист не наклеишь.
Но, с другой стороны, это и хорошо, ведь у каждого – свой коллаж, и главное тут – не дать беспощадным ветрам времени выдуть из памяти драгоценные крупицы бытия. Тогда из обрывков, «из темноты, из ничего, из сумасбродства», как из забытой сказки, выйдет на свет то цельное и вечное, что несет искусство Елены Галеркиной: доброту, мудрость, теплую улыбку, любовь и глубокое проникновение в самую потаенную суть самых простых вещей.
Клокова Любовь
2011 г.
Подробности
- Начало: 19 января 2012 г. в 17:00