Живопись. Графика. Михаил Маторин (1901—1976)
«Открытый клуб» представит работы заслуженного деятеля искусств РСФСР Михаила Владимировича Маторина (1901–1976) — мастера книжной графики, акварелиста и живописца.
Многим зрителям знакомы иллюстрации Маторина, искусно выполненные им в технике гравюры для издательства «Академия»: «Утопия» Томаса Мора, «Песни Первой французской революции» и другие произведения. Помимо своей основной деятельности, Маторин постоянно занимался живописью и рисунком.
Ретроспектива «Открытого клуба» раскроет московскому зрителю эту часть творчества художника: маторинские графические и живописные пейзажи 1950–1960 годов и небольшой, но ценный пласт работ, датируемых тридцатыми — сороковыми.
Военный период Маторин провёл на разных фронтах художником Студии имени М. Грекова. В ретроспективе галереи представлены лиричные рисунки 1945 года, тонированные нежной акварелью, — пейзажи с натуры на «тихих улочках» Братиславы и Будапешта, где повсюду чувствуются следы войны: взорванный мост, раскуроченные машины… По атмосфере и общему сдержанному настрою эти работы напоминают пейзажи Татьяны Мавриной этого же периода, но сделанные в Москве.
После окончания войны художник много и со страстью работает: преподаёт в Суриковском институте, создаёт серию станковых гравюр «Москва», «Московский Кремль» и серию обложек книг для библиотеки «Искусство».
Портреты природы — «Хмурый март. Суханово», «Звенигород. Февраль», «Дали неоглядные. Ока» и другие — Михаил Маторин выполняет в цвете, гуашью или маслом. Здесь, в любовании и запечатлении природных явлений, живописец продолжает прославленную традицию русского пейзажа XIX века — Саврасова, Левитана, Васильева (в особенности в картонах «Разлив» и «Весенняя дорога»).
Архитектурные пейзажи, где каждый камушек на башне на своём месте, выполнены в линогравюре и другими графическими средствами. В этих работах художник уходит дальше, в глубину эпох, в деликатный пейзаж Щедрина с его чарующей тщательностью и обманчивой документальностью.
Торжество стиля.
Вера Калмыкова
Об эстетизме в изобразительном искусстве советского времени как-то не принято говорить. Вообще идея красоты ради неё самой словно стушевалась со вхутемасовских, что ли, времён, а то и раньше, стала как бы периферийной. Да и эстетическая мысль XX в. занималась скорее пограничными явлениями, чем собственно прекрасным, которое вроде должно быть величавым — но должно ли быть прекрасным, вот проблема.
Всё это несколько отдаёт схоластикой, однако в воздухе продолжают витать сложные вопросы о наследовании логики и стиля мышления, выработанного когда-то и господствующего ныне. Только ли идеологическая компонента преобладала в формировании советского взгляда на искусство? Сугубо ли положительным может считаться воздействие первой волны авангарда на изобразительность последующих десятилетий? И не найдём ли мы однажды таинственную «точку сборки» передового искусствознания с реакционным, от которой впоследствии протянулись линии отрицания красоты как цели и средства создания художественного произведения?..
О Михаиле Владимировиче Маторине (1901—1976) много писали как о гравёре. Широко известны его серии, посвящённые Москве и Выборгу, городские пейзажи и листы военного времени. Действительно, по первому образованию (Школа технического рисования и литографского дела при типолитографии И. Д. Сытина, Государственная художественно-промышленная мастерская печатного дела) и по дальнейшей профессиональной деятельности (преподавал в Московских художественно-промышленных мастерских печатного дела, Центральной полиграфической школе ФЗУ им. Борщевского, школе ФЗУ комбината «Правда», МХИ им. В. И. Сурикова) он мастер печатной графики — так и воспринимается. Почти любая его работа привлекает архитектурной точностью рисунка, выверенностью, сбалансированностью композиции, особым, если угодно, чувством архитектоники. Кажется, он ощущал лист, эту среду обитания и воплощения замысла, будто конкретное физическое пространство, специально приготовленное для развёртывания на плоскости вот этого сюжета. Школа, воспринятая от С. В. Герасимова, И. Н. Павлова, Н. М. Чернышёва и других блистательных мастеров, первая награда за плакат «Да здравствует мировой Октябрь» (1920), дальнейшая деятельность в качестве книжного иллюстратора (издательство «Academia» и др.) — всё это свидетельствует об определённой направленности его творчестве.
В сказанном, при всей комплиментарности, смущает одно слово: определённая. Если всё заранее понятно, где же, в чём — чудо искусства?
Но говорить о Маторине только как о мастере печатной графики, воспитанном в раннесоветское время на дореволюционных традициях, пришедшихся, однако, впору новой эстетике и широко востребованных благодаря возможностям гравюры как техники изготовления массового продукта, тиража, — значит существенно обеднить его образ, исказить очертания его фигуры в отечественной изобразительной традиции.
Потому что Маторин занимался также станковой живописью и в этом направлении выступил как наследник колоризма Серебряного века.
Его мазок — удлинённый, в виде неширокой полосы, удивительно прихотлив пластически. Белила он накладывал, физиологически ощущая необходимое соотношение количества воды и краски, так что, засохнув, она приобретала вид эмалевого натёка. Сочетание акварели с белилами, типичное в станковой графике XIX—XX вв., у Маторина стало средством достижения какого-то мирискуснического изящества, изобразительной изощрённости и внутренней музыкальности листов, недоказуемой на уровне слов — но воспринимаемой глазом. Одним-двумя движениями кисти он ставил необходимый акцент, и работа становилась чем-то вроде ювелирной драгоценности — так светится окошко дома на листе «Вечер» (1955), вода, стёкла, фонари на работе «Горький. Пристань» (1961), купола Троице-Сергиевой лавры. Маторин осмысливал тон листа бумаги, как опять-таки делали многие, но в его случае это общее средство выразительности стало способом подчеркнуть красоту изображения, его единственную эстетическую правду. Перед нами тот случай, когда искусство выступает как способ преобразовать внеэстетическую реальность — и безусловно побеждает её.
Авторский стиль Михаила Маторина построен на приоритете гармонии, визуальной гармонии превыше всего. Его метод работы прост, тих — и при этом бескомпромиссен. В его позиции есть что-то рыцарственное.
Подробности
- Открытие: 8 апреля 2021 г. в 16:00
- Дни работы: 9 апреля — 20 апреля 2021 г.
- Выходной: Cреда