Ира Григорьева. Наблюдая Большую Медведицу

Ира Григорьева. Наблюдая Большую Медведицу

«Открытый клуб» представляет персональную выставку художницы Иры Григорьевой. Мастер акварели, член Московского Союза художников, она участвует в многочисленных персональных и групповых выставках. Экспозиция «Наблюдая Большую Медведицу» объединила работы Григорьевой, которые в основном были написаны на «творческой даче» художницы, где ночью над садом сияет Большая Медведица.

Акварельные работы Иры Григорьевой напоминают артистические поиски начала двадцатого столетия. В них переплетаются отголоски беззаботной фантазии о красоте галантного века и загадочных полотен Ватто с мироощущением современного человека. Тонкие контуры обнажённых тел тают в цветовых массах акварели; прекрасные садовницы и купальщицы парят в сфумато, создавая ритмичный рисунок, где движение спонтанно, но неслучайно. Композиции Григорьевой разомкнуты, фигуры удаляются за бесконечный горизонт, иногда процессией уходят влево по линии взгляда зрителя. Как замечает автор статьи к каталогу Вера Калмыкова, «никакой литературной истории нам не рассказывают: у Григорьевой это чистая изобразительность, только игра и вибрация мазков и масс, как это было у Артура Фонвизина».




Акварельно

Как будто общеизвестно, однако ныне почему-то подзабыто — даже многими художниками: акварель считается графической, а не живописной техникой, поскольку бумага, т.е. материальная основа, оказывается в законченном произведении таким же изобразительным средством, как и собственно краска. Способность бумаги пропускать свет и её влияние на дальнейшую жизнь изображения при разном освещении, в различных условиях и контекстах, даже в разных рамах оказывается при определении вида искусства значимее жеста руки художника, накладывающего мазок за мазком. Но и мазки здесь иные, чем в живописи. Акварель не может быть пастозной, т.к. в этом случае утрачивает качество прозрачности.
Многие акварелисты, оставляя незаполненными композиционно обусловленные зоны листа, позволяют бумаге открыто сказать своё изобразительное слово. Ирина Григорьева не из их числа: её сюжеты распространяются на всю плоскость и зачастую — уже не на реальном, но в мысленном пространстве автора и зрителя — продолжаются за границами. Свободная бумага присутствует в большинстве случаев как нюанс, чаще за счёт легкости цветового слоя работает её внутренний — в буквальном смысле — потенциал. Композиции Григорьевой бывают, конечно, и центрическими. Но они реже разомкнутых, уходящих налево и направо (почти никогда кверху или книзу) по линии нашего вúдения, словно предполагая бесконечный горизонт, чрезвычайно широкий фронт взгляда.
Чем же заполнена часть панорамы, доступная взору? Фигуры обнажённых женщин. Балетные па. Сцены, близкие к пасторальным, но начисто лишённые эротики, подразумевающей желание поглотить чужое прекрасное тело. Есть только взгляд, скользящий по тончайшему контуру (вот здесь бумага активна) или по переливам когда-то мокрых цветовых масс, вступивших в сложнейшие отношения на готовой работе. Образы (непозволительно говорить здесь о теле) намечены всегда легко и светло, фон бывает активным, насыщенным, но никогда не перевешивает, не отвлекает взгляд от воздушно сквозящих фигур, данных статически или динамически.
Сказанное выше о сюжете нуждается в пояснении. Никакой литературной истории нам не рассказывают: у Григорьевой это чистая изобразительность, только игра и вибрация мазков и масс, как это было у Артура Фонвизина или сейчас появляются на лучших листах Сони Дешалыт или Людмилы Варламовой. Женская тема у Ирины Григорьевой слита с темой красоты.
А красота — неизреченна.

Вера Калмыкова



Подробности

  • Открытие: 27 августа 2020 г. в 16:00
  • Дни работы: 28 августа — 1 сентября 2020 г.
  • Выходной: Cреда

Поделиться событием