Дорога. Елена Утенкова-Тихонова

Дорога. Елена Утенкова-Тихонова

В «Открытом клубе» начинает работу персональная выставка Елены Утенковой — «Дорога».
Елена Утенкова-Тихонова — известный современный художник, работающий как в жанрах изобразительного искусства, так и в малой прозе. «Открытый клуб» представит произведения Утенковой-Тихоновой последних пяти лет. Работы объединены лейтмотивом путей: «широких и узких, наезженных и не очень... Сама наша жизнь — это дорога».
Лиричные и тонкие, работы Утенковой создают ощущение запредельности изображения. «Мои пейзажи никак не претендуют на фактическое отображение того или иного места. Пейзаж для меня – это состояние души»- говорит художник. « Дорога, в пейзаже это след человека в пространстве. Фигура на дороге — определяет момент времени».
Язык произведений Елены Утенковой — язык метафор и ассоциаций, свойственен нашему эмоциональному познанию мира. Дорога, уходящая вдаль на холсте 2018 года, манит и интригует: что ждёт там за поворотом? Двое на остановке, — едут ли они знакомым путём или впервые оказались на этой дороге? Простые на первый взгляд темы картин Елены Утенковой сподвигают внимательного зрителя окунуться в сложную вереницу эмоций и ассоциаций, вместе с художником «спокойно и не торопясь пойти по дороге, доверившись выбранному пути».




Человек как часть своего пути

Во фразе: «Каждый из нас проходит свой (жизненный) путь» темой мыслится человек.
А что если сместить угол? Если тема — путь?
Дорога, как в творчестве Елены Утенковой-Тихоновой?
В отличие от людей, изображённых в той минимальной степени конкретности, которая позволяет распознать их только как образы, но не как определённых персон, дорога на работах художника всякий раз весьма индивидуальна и конкретна, несмотря на импрессионистическую размытость письма или рисунка. Она проходит по городским окраинам или по сельской местности, поднимается в горку или заворачивает за угол, подразумевается «вся» (со всей условностью такого допущения: человеческие утверждения всегда так самонадеянны!) или угадывается чутьём. Проза Утенковой-Тихоновой, публикуемая рядом с репродукциями работ, сродни её изображениям: она скорее о состояниях идущего человека, неподвижного внутри себя, в ходе своих размышлений, центростремительного относительно мыслящего «я», но перемещающегося в пространстве. Если смотреть изнутри наших размышлений, направление не важно; если смотреть с точки зрения дороги, не так важны становимся мы, хотя да, фигура задаёт масштаб и включает отсчёт времени.
В любом случае предмет разговора — изображения, т.е. зрительный синтез идущего и пути.
Многослойная живопись, многоплановые композиции, резко вздёрнутые перспективы, взгляд сверху, как будто автор парит над пейзажем, или фронтально, так, чтобы автобусная остановка застила горизонт и оказывалась словно переходом в подпространство — всё это способы возвести дорогу в тему, дать ей самостоятельное развитие. Подчёркнутая сама по себе, своим существом — полотном и границами или колеями, — дорога у Утенковой выходит из себя, занимая по смыслу значительно больше места, чем композиционно ей отводит художник. Порой неожиданные цветовые решения или экспрессивные графические приёмы заставляют отвлечься от её линий и заметить состояния природы или времена года. Но редкие вариации лишь подчёркивают важность темы.
А она настолько важна для художника, что стоит даже жертвы — житейской конкретности. Что это за ландшафт, с чем он соотносится исторически? Как социально сориентирована эта реальность? Работы Утенковой не дают ответа, более того, если вглядеться, то в данном случае вопрос некорректен.
Зато, при совершенной самодостаточности, дорога как знак человеческого присутствия (ведь не прокладывала саму себя) подводит зрителя к катахрезе: для героев картин Елены Утенковой дорога, пожалуй, дом.

Вера Калмыкова




Дорога

Каждую ночь я куда-то еду. Во сне. Чаще — это поезд. Дальний. Я знаю: сейчас будет моя остановка, кидаюсь собирать вещи — и не успеваю выйти. Выхожу на следующей станции. На платформе никого, рельсы тянутся блестящими нитями вдаль. Что делать? Куда идти? И я просто иду... По дороге.
Сама наша жизнь — это дорога из пункта А, в котором мы родились, в пункт В, где когда-то умрём. Длину пути мы не знаем. Торопиться смысла нет, лучше разглядывать открывающиеся пейзажи.
Даже если дорога давно знакома, каждый раз пейзаж выглядит по-разному. Интереснее новые дороги. Куда, зачем? Дорога сама ответит.
Бывают, конечно, непроезжие дороги; совсем; или надо ждать, пока высохнет. Бывают тупики и объезды. Чащи, топи, буреломы. Бывают в пути непредвиденные остановки, такие, как Болдинская осень, а у кого-то тюрьма. Можно заблудиться в дороге, выйти совсем не туда...
Единственное, что невозможно — вернуться. Та же дорога, в то же место — приводит уже не туда. Город детства, не поменяв названия, явится уже другим. Дом, из которого ты когда-то уехал, — не передвинув ни одного стула, встретит тебя с другим лицом. Потому что дорога меняет нас.
Можно мерить свою жизнь остановками. Время — местами. Только не надо надеяться на те же места вернуться.
В пейзаже дорога — всегда знак присутствия человека (даже когда его нет), его след в пространстве. Фигура на дороге определяет момент времени. Как корабль, лодка пробуждает реку от забытья, останавливают течение (утекание) времени, так и пейзаж закручивается вокруг человека. Твердеет. Появляется масштаб: что большое, что маленькое (до этого не понятно). Человек в пейзаже — всегда центр.
Чтобы человек не ушёл, чтобы дорога не увела его, нужен дом. Дом — это антитеза дороги. Но редко кому удается прожить в одном доме всю жизнь. Дорога вытягивает нас наружу, заманивая обещаниями других домов и пейзажей. Но дом, хоть и временный, необходим. Потому что дорога, которая не ведёт к дому, опасна для жизни... Можно потеряться, пропасть.
Жить в России — это жить в присутствии дорог. Широких и узких, наезженных и не очень. Их слишком много, чтобы знать, куда они ведут. В разные стороны: границы у нас далеко. Часто самая желанная дорога — та, по которой не проехать, приходится идти пешком. Спокойно и не торопясь, доверившись выбранному пути.

Елена Утенкова




Остановка

В тот год мне некогда было гулять по Коломне. Как литрезидент я работала над книжкой, в которой была и писателем, и художником. Обнадёживала только фраза Венедикта Ерофеева, тоже недолгого жителя Коломны: «Если уж гнаться, то не меньше как за двумя зайцами».
Город за окном был не темой, а декорацией моей работы. Но меня всё время тянуло на улицу...
Зима в тот год наступила без снега и морозов, и Коломна в стылом, прозрачном воздухе как будто замерла в ожидании её. Деревья послушно, в срок, сбросили листья, и город стал пустым и просторным. После московской толчеи было так непривычно идти по широкой прямой Коломенской улице почти в одиночестве. Больше двух человек можно было встретить только в трамвае или на трамвайной остановке...
Я сразу же оценила эту тему. Сначала просто бродила вдоль трамвайных путей, со стороны наблюдая круговорот людей. Они приезжали и уезжали, а на всё это смотрели окнами старые коломенские дома, каждый со своим выражением.
В конце концов коломенский трамвай втянул и меня... Рельсы его опутывали весь город, можно было из окна выбирать понравившуюся остановку.
Темнело рано, и я помню минуту абсолютного счастья, когда в сумерках вышла на каком-то пустынном проспекте 1950-х годов, по застройке напоминавшем Измайловский бульвар моего детства, но без единого деревца. Ничего не было на этом широченном бульваре, только порыжелая осенняя трава, тропинки сквозь неё в разных направлениях, и совсем далеко, в конце — огромный дом с колоннами, то ли дворец, то ли школа, то ли больница. Потом в Москве я пробовала рисовать увиденное, но то счастье не вырисовывалось, — получалась обычная картинка. Как шарик, я закатилась тогда в правильную лунку, так и не поняв почему.
У небольших городов есть замечательное свойство — кончаться вдруг и сразу. Здесь город, а здесь уже нет. Здесь ещё улица, а здесь — поле и лес... Или река с рыбаком...
И видно — далеко-далеко... на все четыре стороны...
Никогда раньше я не могла представить такого места. Достопримечательного ничего не было в этой точке. Когда я рисовала в блокноте, ко мне подошёл местный житель: «Надо же, пятьдесят лет здесь живу и первый раз вижу художника, да ещё чтобы нашу остановку рисовал».
Автобусная остановка, которую я рисовала, называлась «Улица Бирюкова». Стоит она на перекрёстке двух дорог. В одну сторону — башни Щуровского цементного завода, возвышающегося белым исполином над цветущими садами скромных коломенских дач и огородов. В другую — типовые многоэтажки, крайние в городе, а перед ними — широкая, заросшая травой ложбина. И когда идёшь от остановки к домам и огородам, виден сразу на все четыре стороны распахнутый ландшафт. Противостояния города и природы нет. Земля слишком велика и прекрасна, чтобы мелочиться, она просто берёт в объятия человека со всеми его безыскусными постройками: домами, гаражами и голубятнями, дачами, заборами, даже бетонно-цементным заводом.

Елена Утенкова-Тихонова




Лесная дорога

Я люблю Москву в сентябре. Как женщина, Москва по-особому выглядит в это время, будто вернулась из отпуска. Солнце сияет, но уже не жарит, а просто заливает улицы золотым светом. Народу непривычно много, нарядного, радостно возбуждённого, словно всё хорошее только начинается, и зимы как давно нет, так никогда и не будет.
Даже на дачу в сентябре особо не тянет. И так хорошо. Дома.
Надо сделать усилие, чтобы уехать. Всё против: начатые работы, не убранная с лета квартира, друзья, пригласившие в гости.
Дача насупленно встречает засохшими по комнатам букетами. Тыкает в глаза недомытыми окнами, не починенными дверями.
Сад, заросший травой по колено (даже упавших яблок не видно), тоже смотрит обиженно. У забора слива: лучше не глядеть в её сторону — совсем осыпалась...
А с собой из Москвы ты привёз недочитанные книжки, не зарисованные альбомы, недодуманные мысли. Они сами увязались с тобой на правах ближайших друзей. За что хвататься?
И я хватаюсь за велосипед. Просто сажусь на него и уезжаю. По дороге. От дома, от сада, от себя самой. Мысли, как рой пчёл, кидаются следом, жужжат вокруг головы, мешая глядеть по сторонам. Улица кончается, вместе с ней сразу кончается Таруса и начинается Лесная дорога. Она широкая, песчаная, прямо спускающаяся к реке. Я хорошо знаю эту дорогу. Знаю, где и как падает на неё свет. И с лесом вокруг я знакома почти с рождения. Знаю все его овраги и опушки. Знаю, где можно найти подосиновики, а где лисички, а где ничего, сколько не броди.
По инерции качу какое-то время, но вдруг останавливаюсь, оглушённая тишиной. Тихо совсем — и вокруг, и внутри меня. Даже мыслей нет, они отстали, не рискнув оторваться так далеко от дома. Вокруг только лес, и справа, и слева. Лес осиновый. В нём нет солнечных бликов и радости берёзовой рощи, живительной силы соснового бора, сказочной мрачности елового. Осиновый лес монотонный, сумрачный, стволы, как струны, натянуты друг за другом, и он, словно безмолвный инструмент, хранит внутри себя звук — еле слышный и оттого особенно щемящий. Из общего строя выделяются только мёртвые упавшие деревья. Их немного, но они создают географию леса, его драматургию, перечёркивая напрочь дружную параллельность живых.
В первый момент кажется, что осени ещё нет. Деревья стоят зелёные. Но зелень эта — уже не цвет. Лето умерло и медленно остывает, постепенно теряя плотность, становясь прозрачным. Прозрачным становится и лес, внутри него поселилась уже осенняя тишина, преддверие зимнего безмолвия и покоя.
Мне вдруг становится страшно. Кажется, что из лесной глубины наблюдают за мною чьи-то глаза.
И я опять качу по дороге. Скорей, скорей на опушку. Она обязательно будет, там, под горкой. Если разогнаться, можно вылететь из леса, как вынырнуть из воды в пространство реки и поля, и полететь по ровной уже дороге среди света, простора и отсутствия теней.
Вот уже показался золотой свет в конце изумрудного коридора.
Ещё немного...
Лесная дорога обрывается...
И я вылетаю в Осень.

Елена Утенкова-Тихонова



Подробности

  • Открытие: 30 июля 2020 г. в 16:00
  • Дни работы: 31 июля — 11 августа 2020 г.
  • Выходной: Cреда

Поделиться событием