Свет, отражение, созерцание. Михаил Бабенков
21 декабря — 9 января
Михаил Бабенков — московский живописец, график, преподаватель. В своём творчестве художник продолжает традиции французской живописи второй половины XX века, привнеся в них собственный взгляд на работу с цветом и формой. Окончил Московский полиграфический институт, но своим главным учителем называет нон-конформиста и экспрессиониста Бориса Отарова. Выставка в «Открытом клубе» представит зрителю лишь одну сторону творческих интересов мастера — живописные натюрморты, созданные в период 2000—2020-х годов.
Натюрморты Михаила Бабенкова, изображая конкретные предметы, говорят о большем: в каждом холсте художник ищет равновесие сиюминутного и вечного, случайного и постоянного. В этом хрупком балансе проявляется жизнь, уводя натюрморт дальше от французского определения «мёртвая натура» в сторону английского и немецкого «тихая жизнь» и дальше, за его пределы. Поводом для холста становится вовсе не композиция из предметов, но их состояние, состояние окружения и взаимодействие одного с другим. Отсюда и выбор сюжета: отражение, предметы на солнце, предмет и его тень.
Метод художника строится на внимательном наблюдении за натурой, за природой и за изменением холста, а каждое движение его кисти — результат созерцания, кристаллизации увиденного явления. Такая степень концентрации характерна для быстрого рисунка кистью или пером, которыми мастерски владеет художник. Однако в масляной живописи этот метод приобретает ещё одно важное качество: состояние передаётся через тонкий и сложный колорит, жизнь цвета и света внутри гармонично организованного холста.
ВЕЩИ ПРИЯТНЕЙ, В НИХ НЕТ НИ ЗЛА, НИ ДОБРА…
Вещи сами по себе кротки. Они никогда не причиняют нам боли. Они сродни духам. Они принимают нас; мы останавливаем на них наши мысли, которые нуждаются в них, подобно тому, как ароматы, чтобы разлиться, нуждаются в цветах… Ф. Жамм. Сказочка о вещах
Михаил Маркович Бабенков родился в Москве в 1951 году в семье с уникальными по советским понятиям художественными традициями. Его дед Исаак Ефимович Малик был известным художником начала XX века, получившим художественное образование в Париже. Бабенков окончил Московский полиграфический институт. В разное время брал уроки у Яна Раухвергера и Бориса Отарова, считая их своими основными учителями.
Являясь членом Московского союза художников, Бабенков постоянно участвует в выставках, разнообразно представляющих его творчество, и преподаёт, передавая молодому поколению начинающих художников своё умение видеть вокруг себя прекрасное и запечатлевать это в вечных формах искусства.
Работы художника находятся в собраниях Российской государственной библиотеки искусств, Государственного центрального театрального музея им. А. А. Бахрушина, в Музее современного искусства (ММОМА), в РОСИЗО и в частных коллекциях России, Австрии, Израиля, Германии. Настоящая выставка знакомит нас только с одной гранью таланта художника — с его замечательными натюрмортами, позволяющими нам заглянуть в пространство его мастерской.
Традиционно натюрморт в искусстве с начала XX века стал для большинства художников обширным полем эксперимента и доминантным жанром. Он не только ограничился при этом собственными рамками, но и развернулся гораздо шире, сообщив «натюрмортность» видения всем жанрам и затем поглотив их.
В сущности, вещи — это «хоровод», образуемый предметами жизни частного человека. Вещь даёт нам представление даже о его характере и скрытых наклонностях — недаром существует такой фразеологический штамп, как «личные вещи».
Существующие интонационные нюансы в определении этого жанра, национально окрашенные: французское nature morte — «мёртвая природа»; нидерл. stilleven, нем. Stilleben, англ. still-life — «тихая, спокойная жизнь». Натюрморты Михаила Бабенкова ближе к последним определениям жанра, занимающего в его искусстве одно из самых почтенных мест. При всей независимости от влияний натюрморты художника продолжают традиции Джорджо Моранди, Владимира Вейсберга и позднего Роберта Фалька. Традиции этих мастеров по-разному отрефлексированы в творчестве художника, в них есть метафизичность Моранди и Вейсберга и насыщенный красный цвет поздних натюрмортов Фалька.
Михаил Маркович — художник созидательного, а не разрушительного эксперимента. «Архитектоника» его натюрмортов разнообразна по поставленным задачам и воплощению. Иногда предметы его натюрмортов антропоморфны, напоминая человеческие фигуры с отбрасываемыми тенями, и даже «портретны», иногда они носители каких-либо лирических тёплых воспоминаний и уникальных жизненных впечатлений. Организующим и самоценным началом его композиций является свет, по-разному освещающий тихую жизнь предметов, создающий игру разных живописных фактур и форм. Часто используя искусственные цветы в натюрмортах, автор своим искусством словно возвращает им жизнь, и они кажутся живыми и благоуханными. Предметы натюрмортов художника участвуют в некоем театрализованном представлении, где присутствуют все атрибуты театрального действа — просцениум, экспозиция и занавес.
Настоящего не бывает без прошлого, без обновлённого взгляда на классическое искусство, по-разному питающего современное и дающее возможность его постоянного обновления. Вставая на этот путь поисков, художник часто ищет своё альтер эго, некую модель для самоидентификации в большой истории мирового искусства. Своим историческим «двойником» автор считает Адольфо Монтичелли, искусством которого восхищался сам Винсент Ван Гог. И действительно, колорит многочисленных произведений Михаила Марковича и в особенности его натюрмортов, в которых отражается его представление о «вещном» мире, то, как он запечатлевает их молчаливую жизнь, его миросозерцание и колористические нюансы его палитры необычайно близки его возможному «двойнику».
Татьяна Вендельштейн
Вход свободный.