Финисаж выставки «Холст и дерево». Анастасия Гейдор, Алексей Якименко
Экспозиция — место памяти
Для переживания этих «чистых воспоминаний» есть лишь одно средство: оставить настоящее, расслабить пружины рационального мышления и погружаться в прошлое, пока не доберешься до этих былых реальностей, сохранившихся в том же виде, как они зафиксировались в особой форме существования, заключившей их навеки.
М. Хальбвакс «Социальные рамки памяти»
И вновь галерея «Открытый клуб» предлагает московскому зрителю интересную выставку, на этот раз посвященную теме индивидуальной памяти. Дело, разумеется, вовсе не в том, что данная тема востребована различными практиками современного искусства, и даже не в ее безоговорочной гибкости и универсальности в отношении идейных и социальных ориентиров проектной деятельности галереи, но в подкупающем кредо художников — Анастасии Гейдор и Алексея Якименко. «Холст и дерево» — это и выставка в общепринятом значении, и одна из тех художественных задач, которые в момент становятся общественной и эстетической позицией. Художники выставляются совместно, подчеркивая тем самым необходимость вспомнить о Владимире Гейдоре — художнике и учителе. И вроде бы довольно привычный ход, если бы выставка предлагала исключительно работу с биографией и творческим наследием художника, выстраивала бы экспозиционный «мемориал», на подступах к которому всякая память обречена на стандартизацию, замалчивание и искажение. Интуитивно осознавая необходимость расширения границ припоминания, художники работают с исторической памятью не буквально и фактически, а претворяют последнюю в собственных работах, создавая своего рода «ревизию» личного понимания, ностальгии и симпатии посредством материала, формата и визуальных образов, формирующих уровни абстрактного мышления и в итоге собирающихся в сложную мировоззренческую «иерархию абстракций», к которой тяготел и Владимир Гейдор. Художники решаются не только на вербальный рассказ, как правило фабрикующий повествование согласно выбранному жанру, но предлагают экспозиционное решение, конструирующее место памяти. Такая интервенция личной памяти требует и большей социальной ответственности, но и перспективы ее более плодотворные.
Холст и дерево в качестве достаточного основания художественного умения и отправных точек эстетических взглядов Анастасии Гейдор и Алексея Якименко вступают в согласованный диалог, дискурсивной причиной которого является единая для участников, незыблемая фигура демиурга — Учителя и Наставника. Критический потенциал подобного воспоминания, казалось бы, должен быть сокрыт следами риторических клише, переводящих ностальгическую память в браваду «лучшего», «счастливого», «удачного» или умеренно «драматического», «трагического» и «злополучного». Но поскольку художники обращаются к памяти не напрямую, то и риторическая фигура Учителя предстает не феноменом сознания, но фрагментированным в материале прообразом. Отныне вспоминают не люди, но сами вещи искусства: вот инкрустированные мозаикой срезы деревьев Якименко повествуют об экспериментальности монументальных панно Владимира Гейдора, фиксируя уровни абстракции в схожей для художников эмоциональной влюбленности в мир и «модернистским» стремлением к редукции — прозрению его потаенной сокровенности; а вот экзистенциальный ритм жизни Анастасии Гейдор, воплощенный в разнообразных модальностях художественных материалов и живописных циклах, вторит отцовскому взгляду на историческую миссию искусства.
Мы должны иметь в виду, что экспонируемая память вещей искусства спонтанна и атмосферна, что значимость доступности ее сути — это прерогатива материальных свойств произведений, а не зрительного приобщения. Художники являются частью особой формы существования, где вещь проецирует конечный смысл воспоминаний, к которым нам и представляется возможным обратиться.
Александр Саленков, искусствовед
Подробности
- Открытие: 12 июля 2016 г. в 21:00
- Дни работы: 13 июля — 12 июля 2016 г.
- Выходной: Cреда